Немыслимо! Я заблудился в двухсотметровой лесопосадке, в центре города, буквально перед собственным домом. Это никак было не возможно, но не видел ни одного огонька, ни единого городского звука я не слышал. Лишь ветер шумел кругом листьями. Когда я осознал, что все это мне не мерещится, что я на самом деле не могу понять, где иду, я встал. Но было уже поздно: я столько блуждал перед тем, что теперь не знал, в какой стороне обратная дорога. Всеволод Гаршин угодил в другой мир...

Великий князь Владимир, братец почившего в бозе Владислава Второго и управляющий едва ли не самым элитным у росичей боевым подразделением – Росской особой гвардейской бригадой активного контакта (в просторечии ее воины именовались «росомахами» и предназначались для тех же целей, что и мерканские морские пехотинцы),   – сильно недоволен произошедшими в стране изменениями. И, похоже, в мутной водичке его недовольства вполне можно было поймать необходимую Ордену рыбку. Если побеспокоиться…

Тень была. Правда какая-то небольшая и совсем неуверенная. Точно такое же пятнышко находилось у ботинок Санчеса. Не отбрасывали теней ни палатка, ни сидящий возле нее Энгар, ни Локтев с чемоданом. Даже громадный Завр стоял освещенный с одинаковой равномерностью со всех сторон за исключением брюха – там все-таки наблюдалось кое-какое сгущение тьмы. Панга... удивительная планета, где колдовство и магия фантастично переплелись с земными наукой и техникой.

Немыслимо! Я заблудился в двухсотметровой лесопосадке, практически перед собственным домом, в центре города. Это никак было не возможно, но не видел ни одного огонька, ни единого городского звука я не слышал. Лишь ветер шелестел вокруг листьями. Когда я понял, что все это мне не снится, что я на самом деле не могу понять, где иду, я встал. Но было уже поздно: я столько блуждал перед этим, что сейчас не знал, в какой стороне обратная дорога. Всеволод Гаршин попал в другой мир...

Портреты представителей рода Романовых, написанные известным фельетонистом, публицистом и критиком начала XX века Ильей Василевским (He-Буквой). Пожалуй, это самое захватывающее жизнеописание русских самодержцев. Изданная в 1923 году, в те времена, когда цензура отдыхала, книга донесла до читателя то, о чем говорили шепотом раньше, а потом и вовсе молчали.

Портреты представителей рода Романовых, написанные известным фельетонистом, публицистом и критиком начала XX века Ильей Василевским (He-Буквой). Пожалуй, это самое захватывающее жизнеописание русских самодержцев. Изданная в 1923 году, в те времена, когда цензура отдыхала, книга донесла до читателя то, о чем говорили шепотом раньше, а потом и вовсе молчали.