В тот день я остался один. Родственников у меня не было. А спустя месяц у меня уже не было вообще ничего. Хозяин квартир, у которых мы жили, сразу же после окончания эпидемии, с легкостью выкинул меня на улицу, забрав себе все наше небольшое имущество в счет платы за проживание. Куда идти десятилетнему ребенку в огромном, ставшем вдруг чужим, городе? Тогда я еще надеялся разыскать пропавшую маму. В мою ребяческую голову даже теоретически не могла прийти мысль, что она сгорела на одном из костров. И тогда я решил! Где мы с мамой бывали чаще всего? Разумеется же в храме!

Вся ее жизнь с тех времен, как она себя помнила, прошла на заводе паровых драконов. Каждое утро ее и других фабричных детей вели из пятого, спального, корпуса в столовую и после торопливо проглоченного завтрака разводили по цехам. Обычно ее отправляли в шлифовальный цех на протирку или в двенадцатый цех, где темные стальные туловища проходили проверку и смазку, прежде чем отправиться в сборочный цех. В трубы, извивающиеся в стальном брюхе, не смог бы пролезть взрослый, это была ее работа – ползать по этим мрачным лабиринтам, вычищая их щеткой и затем смазывать. Но вот в один из дней маленькая девочка похищает старого железного дракона и улетает в манящий, злой и прекрасный мир любви и войн...

Герой песни, молоденький Олаф, купался в заслуженных лучах славы. Незамужние девушки поглядывали на горланящего воина с явным интересом. Довольно захмелевшие гости взорвались одобрительными криками, пытаясь заглушить друг друга. Дверь вдруг распахнулась. Опираясь на посох, через порог тяжко ступила старая ворожея. Остановившись, высокомерно оглядела зал. Принимая шапку и плащ, лакей склонился в почтительном поклоне. Наконец настало время гаданий. Гости умолкли, зачарованно наблюдая за ворожеей. Плеснув что-то в чашу, Горборга поднесла лучину. Вспыхнуло яркое пламя.

Иссерли подбирала автостопщиков уж не один год. Едва ли не каждый день она выкатывала свою помятую красную «тойоту короллу» на А – 9 и приступала к патрулированию. И даже если когда ей везло на встречи то самооценка ее поднималась, Иссерли не давала покоя мысль, что последний подобранный ею попутчик способен стать  – задним числом  – и последним из по-настоящему приемлемых, что, быть может, в будущем никто сравняться с ним не сможет. А далее всем кто заинтересовал ее, вкалывает загадочную инъекцию...

Нацисты были одержимы Антарктидой. В 1938 и 1939 они засылали туда экспедиции и объявили часть этого материка новой германской провинцией Нойшвабеланд. Во время Второй мировой войны нескольких фашистских субмарин недосчитались, и данных об их затоплении не поступало. Адепты теорий заговоров утверждали, что одна нацистская подводная лодка покинула Германию как раз накануне падения Третьего рейха, увозя всю сокровищницу и верхушку нацистского руководства, включая и награбленные бесценные артефакты, и совершенно секретные технологии. Рассказ пойдет о людях, именующие себя Иммари. Они хотят уничтожить всех слабых и неполноценных, неготовых к новому этапу эволюции. Останутся в живых лишь люди с генами Атлантиды.

Невезение бывает всяким. Кому – то постоянно везет, и такого человека заслужено именуют счастливчиком. Простым людям когда везет, когда нет, а особо невезучие личности опровергают теорию вероятности, больше иных влипая в проблемы. Так вот, сказать Ромку Шишагова невезучим мог только человек, близоруко пялящийся на мир через толстенные розовые очки. Невезение появилось раньше Романа, и уже двадцать шесть лет было непосредственной средой обитания.