В этом месте, в долине Привидений, не было насекомых. Вообще. Не было вообще ничего живого – соль и камень. Интересно, что же такого они тут собираются раскопать? Древнейшую боеголовку?.. Ее зрачки расширились, и палец нажал на спусковой крючок – пуля вошла в голову Шамиля как раз над правой бровью. Руслану она стреляла в брюхо. Три выстрела. Потом осторожно обошла, чтобы не наступить в лужицу крови, и выстрелила еще раз. Хотела в глаз – и на этот раз тоже не промазала. Как хотелось.

Немыслимо! Я заблудился в двухсотметровой лесопосадке, в центре города, буквально перед собственным домом. Это никак было не возможно, но не видел ни одного огонька, ни единого городского звука я не слышал. Лишь ветер шумел кругом листьями. Когда я осознал, что все это мне не мерещится, что я на самом деле не могу понять, где иду, я встал. Но было уже поздно: я столько блуждал перед тем, что теперь не знал, в какой стороне обратная дорога. Всеволод Гаршин угодил в другой мир...

Жребий порою выбирает своим орудием самые неожиданные предметы. В в этом случае эта роль выпала обычной тетрадке. Она предательски завалилась за заднюю стенку письменного стола и никоим образом не желала оттуда выходить... Когда Николенька, пройдя через сырую и прохладную подворотню, шагнул на тротуар, он в первый момент ничего не понял. Вокруг него была Москва 2014 года; а значит, с того времени, когда мальчик шагнул в коварную подворотню, прошло ни много ни мало, как 128 лет! Поверить в это было жутко...

Наша соотечественница попадает в мир-аномалию и в процессе перехода превращается в химеру — смесь двух разумных созданий. Новое тело приносит не только множество трудностей, но и новые способности. Пути обратно нет, а следовательно, нужно адаптироваться к новому миру. Ведь с какой стороны не смотри, гораздо легче передвигаться и поддерживать связь, когда внешность собеседника относительно привычна, чем то что чувствуеш себя песчинкой, то боясь ненамеренно раздавить мелкое насекомое. Прожив в Бурзыле пару месяцев, стало ясно, что весь спектр разумных не охватишь, как ни стремись. Да и ни к чему это. Кое-какие контакты всё равно неизбежны, а жизнь и без того довольно непростая, чтобы ещё стремиться её усугублять.

Параллельные миры существуют, только доказать это практически нереально. Нам остаётся лишь мечтать и догадываться, пока одним летним днём, нас не поставят перед данным фактом. Лицом к лицу. История началась шесть лет назад. Кое-какие подробности, а нередко и целые эпизоды стали тускнеть в моей памяти. Иногда кажется, что прошла целая вечность и тогда... Тогда становится страшно. Не буду описывать всех хитросплетений моего прошлого. Поверьте мне на слово, в нём не было ничего занимательного или, более того, – доблестного...

С тех времен как на краю Хармонта обосновалась Зона, город напоминал больного, у которого доктора нашли доброкачественную опухоль. Живешь себе, занимаешься домашними делами, Вроде бы ничего страшного. Но при этом постоянно не забываешь о том, что есть в тебе кусок перерожденной плоти, которая вроде бы как твоя, но в то же время и нет. И которая в любой момент сможет стать злокачественной. Слепой квартал – жуткое место. С ходу и не разберешься, отчего у тебя озноб по коже. Кажется дома и дома, лишь облупленные слегка, даже стекла в окнах почти нигде не разбиты. Правда, долго в эти окна глядеть не надо. Можно отражение увидеть, при этом не своё, и рассудком тронуться запросто.